жжжжжжжжжПериодически оглядываясь на себя, прекрасную и удивительную, я на протяжении многих лет отмечала один довольно-таки неприятный парадокс: при том, что я своих близких нежно люблю и готова при необходимости в лепешку за них расшибиться, я с ними как-то подозрительно легко расстаюсь. Причем если воспринимать как "близких" не только отдельных людей, но целые группы, проекты и идеи (а так оно и есть: не скажу, что все из них - мои Сокровища, но в большинстве своем очень к этому близки) - рисуется картинка возмутительного легкомыслия, безалаберности и непостоянства. В этот же огород еще один камешек: при том, что я по сути своей командный игрок и лучше всего чувствую себя именно в дружественном коллективе, большую часть своей жизни я пребываю в одиночестве и даже нарочно ищу и стремлюсь к нему (пустыня моя, пустынечка, куда ж я от тебя денусь...)
Все это, взятое в комплексе, меня в себе очень долго напрягало, заставляя искать какие-то способы так или иначе это дело прекратить - путем ли жесткого принуждения или мягких уговоров. Понятное дело, что ничего из этого не срабатывало. И вдруг в какое-то одно мгновение (я, кажется, даже отчетливо помню звук щелчка) все вдруг встало на свои места и наконец-то прояснилось.
Если начинать с самого начала и немного издали, то дело все в том, что я не умею летать. Во всех смыслах, начиная от физического (с парашютом не прыгну ни за что на свете, и вообще высоты боюсь) и вплоть до полета как наиболее распространенной метафоры свободного творчества. Не умею. Не могу. Самое большее из доступного рожденному ползать - это свободное и стремительное движение по земле, бег, а лучше - танец, действие завораживающее и пьянящее, едва ли не ритуальное. А самый "летучий" образ - дерево, выросшее высоко на обрыве, с раскинутой, словно руки, в невозможной высоте кроной, с пением ветра в листьях - и мощными корнями, надежно вцепившимися в край скалы. Придуманный когда-то для одной из "моих" книжек, этот образ сделался мне настолько близким, что, когда речь идет о судьбе, свободе, жизни вообще, другого уже искать ни к чему. В нем есть и бесконечное стремление вверх и вширь, к воздуху и небу, и животворящий ток внутренних соков, то замирающий к зиме, то вновь пробуждающийся под весенним солнцем, и надежная опора, которая годами, десятками лет не дает сорваться в пропасть, но однажды (об этом думается со сладким ужасом и замиранием сердца) может вдруг исчезнуть, и тогда все дерево обрушится в первый и единственный в своей жизни настоящий полет, который понятно чем кончится. (Поэтому, кстати, я совершенно не могу смотреть ролик про птичку киви - это все равно что заглянуть в глаза своей собственной смерти).
Да, я иногда завидую тем, кто умеет летать - то есть двигаться, опираясь на воздух, по сути, на ничто. Ну или на что-то глубоко внутри себя; что-то такое, чего у меня нет изначально и вряд ли когда-нибудь будет.
Мне для движения нужна опора. Как минимум, точка. Та самая, архимедова, чтобы если не перевернуть Землю, то, по крайней мере, хотя бы сдвинуть ее в нужном направлении. Но точка - это очень мало. Линия уже лучше. Идеальным же решением может стать вектор, дающий не только саму опору, но и направление движения, толчок для его начала и поддержку в пути. Вектор надежен, нагляден и целеустремлен, и иметь с ним дело - одно удовольствие. И если цель, которую он указывает, кажется мне прекрасной и достойной, у вектора есть очень большой шанс стать моим Сокровищем, а я уж тогда сделаю все, что в моих силах (и даже немножко больше), чтобы нашему совместному почти-полету ничто не помешало.
А дальше происходит разное. Иногда вдруг оказывается, что глазомер подвел меня, как это случается на больших расстояниях, и направление вектора лежит не точно к увиденной мной прекрасной цели, а чуть в стороне. Совсем немножко, но ровно настолько, чтобы стало понятно, что, продолжая двигаться, мы пройдем мимо, и цель такоим образом недостижима.
А иногда вектор просто кончается, не дотянувшись до цели. Здесь нет ничьей вины, в конце концов, вектор - это всего лишь отрезок, и возможности его ограничены.
И тогда приходится выбирать, остаться со своим Сокровищем или покинуть его ради достижения цели. Очень непростой выбор, учитывая обстоятельства. С одной стороны, цель, однажды признанная достойной и прекрасной, безусловно, приоритетна. С другой - чем длиннее совместный путь и теснее связь, тем труднее расстаться. Да и отрываться-то придется - бросаясь в ничто, где, когда кончится инерция последнего толчка, может и не оказаться ни единой точки опоры, так что придется - и это самое страшное - беспомощно болтаться в пустоте без всякой поддержки, все равно ни на миллиметр не приближаясь к цели.
И еще бывает так, что избранная цель по приближении к ней оказывается не такой уж прекрасной и вовсе не достойной, а так - сплошной обман зрения. Так что снова встает вопрос: куда дальше?
Ну так вот, когда наконец выбор сделан, сомнения преодолены, бабки подбиты, и с неопределенностью наконец покончено, все остальное оказывается очень и очень легким. Да, можно запросто расстаться с Сокровищем, при этом не желая ему зла, продолжая время от времени с интересом поглядывать в его сторону, а при случайных встречах обращаться с ним с прежним теплом и заботой. Можно не вспоминать о нем годами, но в трудный момент, не задумываясь, броситься на выручку. Можно даже - чем черт не шутит - если вдруг однажды наши векторы снова совпадут, вновь принять его под свое крыло. И в этом нет ни ошибки, ни парадокса, а есть глубокая внутренняя логика и правильность.
С этим разобрались, кажется. Остальное в следующий раз.