Заметила такую забавную вещь: я вообще-то спокойно отношусь к потокам кровищи на киноэкране, да и в жизни из-за нее не слишком дергаюсь. Изуродованные трупы, отрубленные головы, оторванные или откушенные (всякое бывает!) конечности не вызывают у меня ни паники, ни рвотных позывов. В восемь лет я чуть не отрубила себе топором палец и, спокойно убедившись, что кость все-таки цела, остановила кровь, продезинфицировала и перебинтовала рану.
Но есть один момент, от вида которого меня по-настоящему воротит. Острое, тонкое лезвие, вспарывающее живую плоть. Намеренно и осознанно. Последнее условие, по-видимому, обязательно, потому что мне частенько приходится работать с острыми инструментами, и даже на компьютерном столе под рукой всегда скальпель - мало ли что понадобится - и к случайным порезам я привыкла относиться философски. Но намеренно разрезать что-нибудь кому-нибудь (а в особенности себе!) ... бррр! Скажем, миляга Декстер может вдоль и поперек расчленять свои жертвы, и это не заставит меня поперхнуться плюшкой, но когда он делает им крошечный порез на щеке, чтобы получить каплю крови в качестве трофея, я предпочитаю смотреть в другую сторону. А поймала я этот неожиданный сквик только вчера, во время свеженькой серии Хауса, когда именно на подобной сцене меня вдруг буквально затрясло, так что пришлось остановить фильм, выйти на кухню и заварить себе свежего крепкого чая, прежде чем смотреть дальше.
Интересно, откуда бы это взялось...